Трагический перекресток

Сразу отмечу, название этого материала мне подарил известный на весь Даниловский район и далеко за его пределами казачий старейшина Березовского юрта Николай Петрович Илюшкин. Уже более 50 лет он занимается изучением истории родного края, своих знаменитых земляков и за это время успел разгадать немало исторических загадок. Одна из них о том, как связаны судьбы его земляков Константина Недорубова и Николая Ловягина.

На хуторе близ станицы

Кстати, о перекрестке. Это не только образное сравнение. Пересечение двух главных улиц в станице Березовской с именами этих казаков связано непосредственно.

– Главная осевая улица раньше называлась Казачья, потом Школьная. Но в 19-м веке станица переселилась. Улица осталась, но сейчас она названа именем комиссара Ловягина. Есть в Березовской и еще одна главная улица, пересекающая улицу Ловягина. Раньше она называлась Красная, то есть лучшая, красивая, на нее въезжали прямо с моста. Ныне же это улица Недорубова. Смекаешь, – таинственно начинает свой рассказ Николай Петрович, – улицы перекрестились прямо как судьбы этих двух героев?…

Однако не только улицы хранят тайну знаменитых казаков. Если чуть глубже уйти в историю, то окажется, что и место рождения будто связало их друг с другом. Дело в том, что Николай Ловягин родился в хуторе… Ловягин, что недалеко от станицы. Там же, только чуть ближе к Березовской, через балку, располагался хутор Рубежный. Именно здесь родился Константин Недорубов. Удивительно, но сейчас эти два хутора слились.

Уставщик и комиссар

Однако улицы улицами, хутора хуторами, а какая же все-таки тайна связывает Ловягина с Недорубовым? Как утверждает Николай Илюшкин, Ловягин и Недорубов были знакомы. Они и родились-то почти «друг за дружкой». Николай – в 1887 году, а Константин – в 1889-м.

– Что сейчас о них пишут? Дескать, родились в бедняцких казачьих семьях, поэтому с детства революционно настроены. Это был штамп для всех, кого приветствовала советская власть. В войну 1914 года идут на фронт, начинают агитацию. На самом деле все было не так. Это два казака-середняка, крепких, работящих, правда, с разными характерами, – отмечает краевед. – Начнем с Ловягина. В толстых книжках пишут, что потом он попадает в плен, а в конце 1918-го происходит репатриация пленных из Германии. И он возвращается уже красным комиссаром. Однако нигде не поясняется, как хуторской казачок сразу вдруг мог сделаться комиссаром. Это же не так просто, он должен был пройти какую-то революционную подготовку. Я стал искать очевидцев, которые прольют свет на эту странную историю. И нашел. Интуиция не подвела, оказалось, что никаким батрачеством и революционностью изначально там и не пахло. Ловягин был очень грамотным – первая нестыковка. По характеру – тихоня, скромный, не проходил срочную службу (он остался помогать отцу). А это, кстати, большой минус для казаков. Опять же какой он бедняк, какой революционер? Если я даже лично с его батраком Федором Дорофеевым беседовал. Он, говорит, каждое лето у Ловягина работал. Более того, Ловягин – старообрядец. А старообрядцы, как очень религиозные, почти все по убеждениям своим были белыми. Сам же Ловягин вообще служил священником, точнее сказать, уставщиком (тот, кто ведет службу)! О том, как упертый старообрядец вдруг принял большевистскую идеологию, мне рассказал некто Лебедев. Это старообрядец, который был вместе с Ловягиным в плену в чехословацком лагере Терезиенштадт. Тогда даже в лагерях шло большое брожение между разными партиями, солдаты часто устраивали митинги на площади. Тогда-то Ловягин и уцепился за большевистскую идеологию, так как она показалась ему близкой к религиозной. Побывал в Москве, общался с большевиками, так и перековался. А потом попал в Михайловку, где его и назначили комиссаром.

Дважды ушел

А в чем же правда о Недорубове? По словам Николая Петровича, тот в отличие от Ловягина тихоней никогда не был. Часто пишут, что Недорубов был безмерно предан советской власти. Якобы вернувшись с фронта, сразу начал агитировать за Красную Армию. После этого организовывает колхозы, потом становится председателем райисполкома.

– Никогда он не был в советском активе и не мог быть! – уверен старейшина. – Почему? Да потому что все они там поголовно были коммунисты, а он коммунистом априори быть не мог. Ведь если бы Константин Иосифович «заикнулся» на какой-то пост, в его жизни непременно стали бы рыться. И «белые» пятна в его «красной» биографии сразу бы вылезли наружу. Это сейчас ни для кого не секрет, что он дважды был в белоказаках. Ведь во время Гражданской войны, ставшей настоящей трагедией для нашего народа, когда часто приходилось решать, убить ли родного сына, брата, отца, люди порой метались от одной идеологии к другой. Но тогда за это Недорубов мог сильно пострадать. Мало того, есть еще серьезное предположение, о котором до сих пор практически никто не знает. Недорубов был в хуторе и мог присутствовать при казни комиссара Ловягина. Ведь в это время Константин Иосифович вернулся из-под Царицына, где воевал за красных. А здесь, на родине, переметнулся к белым (уже во второй раз). Вот вам и тайна…

Дважды остался

Николай Петрович рассказывает, что в 1919 году, 25 мая по старому стилю, из Березовской эвакуировали семьи красных активистов, поскольку наступали белые. Тогда же комиссар Ловягин проводит первую мобилизацию молодых ребят в Красную Армию. Поскольку он знал, что если не успеет этого сделать, придут белые и мобилизуют молодежь в свои отряды. Так молодые ребята уходят с красным обозом. Кстати, мобилизованным среди еще сорока парней был и отец Николая Петровича, так что все подробности об этом событии краевед знает, как говорится, «из первых уст». Отправляет Ловягин и свой отряд. Но почему же остается сам, а не уходит вместе с ней? Как признается Николай Петрович, для него этот факт тоже долгое время был загадкой. Но краеведу все-таки удалось ее разгадать. Перед тем как отправиться в путь, ребята из отряда Ловягина попросились съездить домой в соседние хутора попрощаться с родней. Но к намеченному сроку обратно не вернулись. В хуторах шло большое брожение, все старики были против красных. И когда дети приехали домой, обратно их уже не пустили. И молодежь осталась, то есть все фактически дезертировали. Естественно, комиссар не мог уехать без бойцов, поскольку очень переживал, что приедет к командующему дивизией Филиппу Кузьмичу Миронову, а тот его укорит: «Ты же комиссар, где твоя дружина?» И он ждал. Тем временем вокруг по хуторам уже были готовы подняться повстанцы. Есть и еще одна причина, которая не позволила комиссару покинуть станицу, – остатки красных разбитых частей продолжали отовсюду отступать. Пока Ловягин находился в Березовской, проход для них был свободным.

– Наутро, после того как его отряд не вернулся, Николай Григорьевич с казачьим разъездом все-таки поехал в родные хутора Ловягин и Рубежный за молодежью, – продолжает Николай Петрович. – Но там его уже ждали мятежники во главе со стариками. Его схватили и привезли в Березовскую. Целый день здесь держали в подвале дома купца Моисея Медведева, в здании, которое ныне является нашим музеем. Часовым приставили молодого казачка. В этом подвале тогда хранили овощи. На дворе стояло лето, картошка начинала портиться. Поэтому белые мобилизовали пришлых казачек ее перебирать. Рассказывают, что они предложили комиссару: «Давай мы тебя, Николай Григорьевич, сейчас переоденем в женщину? Отправим барышню покраше часового отвлечь, а ты тем временем в степь убежишь». Но он не позволил себе этого сделать: «Ну, останусь я живой. А через год-два вернусь обратно, так надо мной до конца жизни будут смеяться, как я в бабьей одежде убегал!»

Секрет до конца

Судьбу комиссара решили, и для него трагично. Уже утром его вывели на площадь вершить над ним казачий суд. По рассказам очевидцев, на слова стариков он отвечал дерзко. Мол, на камень я молиться не буду, большевики крестов не носят и прочее. Жизнь его оборвалась на телеграфном столбе прямо перед церковью.

Судьба же Константина Недорубова сложилась совсем иначе. Через несколько месяцев после казни Ловягина он попадает в плен к красным, его отправляют этапом в Саратов, в концлагерь. Там он снова дает согласие на переход к красным, с ними и остается уже до конца. В 1933 году начинается раскулачивание, Недорубова арестовывают. Таких как он особенно боялись: авторитетный казак, полный георгиевский кавалер. Его отправляют на строительство канала Москва – Волга. Но в 1937 году досрочно выпускают как ударника труда. Вскоре начинается Великая Отечественная война, во время которой он не без трудностей становится командиром 4-й Березовской ополченской сотни. В 1942 году знаменитая сотня во главе со своим командиром одерживает ряд побед над противником. Так только в тяжелом бою под станицей Кущевской ею было уничтожено свыше 200 солдат и офицеров противника. В 1943 году Недорубов получает звание Героя Советского Союза. В декабре 1944-го демобилизован в звании капитана. После войны он возвращается в родную станицу Березовскую, где и остается. Как рассказывает Николай Илюшкин, Недорубов часто встречался со школьниками, участвовал в различных встречах, где делился своими воспоминаниями. Но до самой смерти не признавался в том, что казнь красного комиссара Ловягина произошла как раз в то время, когда он был в хуторе...

Екатерина МАНТУЛЕНКО

Врезка

Кстати

По словам березовского краеведа, во время раскола в 17-м веке, когда началось преследование старообрядцев, они стали активно переселяться в Сибирь, Румынию, Польшу и особенно активно на Дон. Так в окрестностях станицы начали появляться хутора Атамановка, Петрушин, Кувшинов, Рогачи и другие, в том числе и Ловягин. У Николая Петровича есть две версии происхождения этого хутора (именно от его названия, кстати, и пошла фамилия, а не наоборот). Скорее всего, название образовалось от слова «ловяга». Ведь раньше казаки не занимались сельским хозяйством, даже на содержание скотины для них были запреты. Не должны они были отвлекаться от основного своего предназначения быть воином. Поэтому казаки занимались охотой, рыбной ловлей. Отсюда и пошла кличка Ловяга. Еще одна версия: «ловяга» – значит, беглый. Его ловят, а он скрывается.