Призвание – учиться и учить
Константин Георгиевич родился еще при царе-батюшке, 29 апреля 1895 года в крестьянской семье поволжских немцев в селе Каменка Камышинского уезда тогда еще Саратовской губернии, а ныне – Волгоградской области. Он ушел из жизни 7 января 1996 года на 101‑м году. Человек-эпоха!
В переводе с немецкого слово «шульмейстер» означает «школьный учитель». И эта фамилия подошла очень кстати – всю жизнь Константин Георгиевич учился сам и просвещал других.
Окончив камышинское реальное училище, молодой человек устроился учителем в родном селе. Скопив денег, он отправился за новыми знаниями в Москву, где поступил в Петровскую, ныне Тимирязевскую сельскохозяйственную академию.
Чтобы заработать на жизнь, на время каникул несколько лет подряд студент отправлялся на полевые работы с почвенными и землеустроительными экспедициями академии, работал нивелировщиком, а также агротехником. С 1 января 1917 года был зачислен практикантом-стажером на селекционную станцию и в этой должности оставался до окончания института.
Корифей сухого земледелия
Зимой 1918 года в Петровскую академию приехал старший агроном Камышинского уезда и пригласил своего земляка, уже заканчивающего обучение, на работу. Причем сразу директором опытного поля. Константин Георгиевич согласился и проработал здесь 13 лет.
Если до этого поле использовалось в основном для демонстрации передового опыта в сельском хозяйстве, то за время работы Константина Георгиевича директором здесь много экспериментировали – отрабатывали агротехнику кукурузы, озимой ржи и пшеницы, сорго, масличных и бобовых культур, кормовых растений (суданская трава и житняк).
Велись сортоиспытания и селекция культур: в значительной степени толчком к этому послужило посещение станции экспедицией Николая Вавилова в 1924 году. Научные интересы привели Константина Георгиевича в Саратовский сельхоз-
институт, где он работал сначала завкафедрой агротехники, затем завкафедрой общего земледелия, руководил группой научных работников по сухому земледелию в НИИ зернового хозяйства.
Главная задача группы состояла в разработке систем агротехнических мероприятий по борьбе с засухой, повышению урожайности и увеличению производства зерна в условиях засушливого климата.
Именно борьба с засухой стала основным вкладом ученого в аграрную науку. Сегодня его называют корифеем сухого земледелия. Среди наград – орден Трудового Красного Знамени. Однако признанию предшествовали арест, обвинения по печально известной 58‑й статье и приговор к смертной казни, который потом «милостиво» заменили на 10 лет ссылки.
Спустя много лет при встрече на одном из аграрных совещаний по подъему сельского хозяйства прямо в Колонном зале Дома союзов бывший аспирант публично встал перед Константином Георгиевичем на колени и просил прощения за то, что его заставили оклеветать невиновного человека
По лживому навету
На момент ареста Константину Георгиевичу было 43 года: он был женат, воспитывал двух маленьких дочерей. Ученому инкриминировали антисоветскую агитацию и групповую террористическую деятельность против членов Правительства СССР.
– Я надеялся, что меня оправдают, потому что не чувствовал за собой никакой вины, – вспоминал впоследствии Шульмейстер, – тем более что трибунал судил меня без участия свидетелей, адвокатов и даже прокурора. Наивные ученые! Какие вам еще, «врагам народа», адвокаты!
В одном из недавних выпусков «Крестьянки» мы рассказывали о похожей судьбе другого видного ученого – Федора Лангельда. Нет нужды объяснять, что в роковом 38‑м году для расстрельного приговора не нужно было никакого повода. Порой достаточно было иметь собственное мнение, а то и вовсе вызвать у кого‑то зависть…
Позднее стало известно, что ложные доносы подписали два аспиранта саратовского института. По крайней мере, одного из них потом всю жизнь мучила совесть. И спустя много лет, при встрече на одном из аграрных совещаний по подъему сельского хозяйства, прямо в колонном зале Дома Союзов, бывший аспирант публично встал перед Константином Георгиевичем на колени и просил прощение за то, что его заставили оклеветать невиновного человека.
Борщевой набор
После двухмесячного пребывания в камере смертников Шульмейстера этапировали в лагерь на Колыме, а семью «врага народа» выслали в Кокчетав (сейчас этот город в Казахстане называется Кокшетау).
Заключенные работали на лесоповале. Здоровые, крепкие мужчины выдерживали лишь несколько недель. Выжить Константину Георгиевичу, как и Лангельду, помог случай. В результате сильнейшего истощения его направили в лазарет – по сути, дом инвалидов. Врач, узнав, что больной – агроном по профессии, рекомендовала его председателю колхоза, который снабжал лагерь продуктами.
В тот момент все местное население страдало от цинги в результате авитаминоза. Поэтому руководство страны поставило задачу – развивать растениеводство. В условиях северо-востока это было под силу лишь специалистам. Поэтому агроном оказался очень кстати.
От истощения Константин Георгиевич еле ходил, поэтому вначале его поставили сторожем в телятник, который, кроме охраны, надо было отапливать и убирать. Подкармливаясь тем, что давали телятам, Константин Георгиевич окреп и вскоре смог приступить к работе бригадира растениеводческой бригады. Вот тут и пригодились весь опыт и знания Константина Георгиевича.
В 1942 году в колхозе впервые вырастили картошку и собрали до 100 ц / га. Стали выращивать также свеклу, капусту и лук. До этого все продукты завозили в Магадан с Большой земли по морю. Так что благодаря именно нашему земляку обитатели этого сурового края смогли обеспечить себя собственным борщевым набором.
Двадцатилетняя разлука
В 1948 году обвинение с Константина Шульмейстера было снято.
Но поскольку оставался в силе сталинский указ от 1941 года о выселении поволжских немцев в Казахстан и Сибирь, Константин Георгиевич не мог покинуть место своего пребывания и оставался работать в колхозе старшим агрономом до 1956 года. Его семья – супруга и две дочери ждали мужа и отца практически двадцать лет!
Когда воссоединение казалось уже совсем близким, заупрямился первый секретарь магаданского обкома партии. Он настойчиво уговаривал ученого остаться еще на один год, чтобы оформить все достижения колхоза в виде книги-рекомендации.
Константин Георгиевич, как обычно, выполнил задание с присущей ему щепетильностью – обобщающая сводка результатов работы была оформлена в виде монографии «Растениеводство Северо-Востока».
– Мною руководило не только гражданское чувство специалиста, но и чувство личного порядка: хотелось, очень хотелось, чтобы твой тяжелый, скорбный труд, чтобы его положительные результаты были доведены до тружеников полей и служили на благо народу, а также для того, чтобы мои дети и внуки узнали о том, что на Крайнем Севере в годы продолжительной разлуки делал их отец и дедушка, – писал Шульмейстер.
Только после выхода книги Константин Георгиевич уехал в Красноярск, где с 1958-го по 1960‑е годы работал заведующим кафедрой общего земледелия сельскохозяйственного института. Только тогда ссыльный ученый наконец встретился с выросшими без отца дочерьми, впервые увидел внуков.
В родные пенаты
Возвращение в родные края произошло только в 1960 году. Константин Георгиевич приезжает в Волгоград и начинает работать профессором кафедры общего земледелия сельскохозяйственного института. К слову, профессору уже 65 лет, так что он достиг пенсионного возраста даже по нынешним меркам. Однако он полон сил, энергии, увлечен наукой, как в юные годы, и старается приносить пользу!
Константин Георгиевич читает лекции, руководит исследовательской работой аспирантов. Под его началом на Камышинской госселекстанции они
изучают систему обработки черного пара, глубину и способы обработки под многолетние травы, плоскорезную обработку почвы, сравнивают урожайность озимой и яровой пшеницы.
В 1975 году вышла монография Константина Шульмейстера «Борьба с засухой и урожай», в 1988 году ее переиздают, а в 1995 году работа вошла в двухтомник трудов к 100‑летию ученого. В книге обобщены достижения науки и передовой опыт в борьбе с засухой и увеличении производства зерна на неорошаемых землях юго-востока европейской части страны. Значительная часть научных исследований и работ Константина Георгиевича и его многочисленных учеников вошла в научно обоснованную систему сухого земледелия Волгоградской области.
Кроме того, считается, что селекция и выращивание бахчевых получили в России развитие благодаря трем выдающимся ученым – Вавилову, Лангельду и Шульмейстеру. При поддержке Николая Вавилова Константин Георгиевич организовал быковскую станцию.
Сейчас быковский арбуз – общепризнанный эталон в бахчеводстве на просторах нашей страны.
Человек-глыба
В мае 1995 года в честь столетия ученого на базе аграрного вуза прошла научная конференция по борьбе с засухой. Юбиляр выступил с часовым обстоятельным докладом! Потом еще несколько часов звучали поздравления и слова искренней признательности за вклад в науку: на день рождения профессора приехали 500 человек со всей страны – от Сахалина до Калининграда, а также из бывших союзных республик.
Люди, которые работали с Константином Георгиевичем, отмечают, что, несмотря на огромный авторитет, он всегда был прост в общении и очень внимателен к людям.
– Это уникальная личность, – говорит доктор сельхознаук Александр Зеленев. – Мы считаем его патриархом сельскохозяйственной науки, причем не только Нижнего Поволжья, но всей страны. Будучи сам стесненным в средствах в студенческое время, он очень пекся о студентах. Помню, мы проводили исследования на опытном поле в Камышине. Он подошел и стал спрашивать – как разместили, какие условия, чем кормят, все ли необходимое есть для работы. Мы были потрясены его простотой и отзывчивостью. Рядом с ним официальная делегация, много важных лиц, а он подошел к нам, чумазым, и стал подробно интересоваться нашей жизнью. Никогда этого не забуду.
В то же время Константин Георгиевич был необыкновенно принципиален. Он не терпел голословности. Он настолько просто раскладывал несостоятельность выступающего, не важно, какую должность тот занимал, что крыть было нечем. Прямота и огромный объем знаний Константина Георгиевича вызывали зависть и восхищение коллег.
Умер за работой
Несмотря на жизненные невзгоды, ученый никогда не унывал, все воспринимал с терпением и надеждой и непрестанно работал…
– Я помню, Константин Георгиевич предупреждал меня: вы не увлекайтесь отдыхом на даче! Как только у ученого появляется дача, так она его сразу отвлекает. Тут надо быть самоотверженным, ученого должна «грызть» наука, – вспоминает сотрудник НИИ сельского хозяйства Виктор Буянкин. – А потом говорит: я научился печатать на машинке. Я очень хорошо печатаю. Если у меня не будет работы, то на кусок хлеба я всегда заработаю. Это лучше, нежели сидеть на дачах!
Сам Константин Георгиевич трудился до последнего вздоха.
– Мой незабвенный отец умер 7 января 1996 года, в день Рождества Христова. Умер за письменным столом – дописывал (и дописал!) очередной отзыв на докторскую диссертацию, – вспоминает дочь Шульмейстера Маргарита Константиновна. – До последнего момента своей жизни он был здоров, полон творческих планов. Успел только сказать: «Что‑то мне не очень хорошо». Это были его последние слова. И так, с ручкой в руке он и скончался. Было ему 100 лет и 8 месяцев.
Так ушел из жизни «последний из могикан» русской интеллигенции – культурный, воспитанный. Немец по национальности, но русский по духу.
Марина Злобина. Фото: архив аграрного университета