"Прямым посевом" через стерни
В прошлом году сельхозпредприятие «Раздолье», расположенное в селе Мокрая Ольховка, практически полностью перешло на технологию прямого посева. И результат не заставил себя ждать. Несмотря на засушливое лето и новые методы работы, урожаи подсолнуха, ячменя и овса были одними из самых больших в Котовском районе. О планах на 2015 год, о проблемах и удачах мы поговорили с руководителем ОАО «Раздолье» Ириной Боровой.

Ноу-тилл спасет от засухи
– Почему вы решили сменить классическую технологию обработки почвы на «ноу-тилл» – «прямой посев»?
– Это решение продиктовано природными условиями и качеством почвы в нашем районе, ну и, конечно, кадровыми проблемами. В 2010 году была большая засуха. Много посевов пострадало. Пришлось пересматривать свое отношение к земле и принципам работы. В нашем хозяйстве на сегодняшний день более 15 тысяч гектаров земли. И на таких площадях с нехваткой рабочих рук – ведь молодежь разъезжается из села – мы поняли, что заниматься обработкой земли по классической технологии с хорошей отдачей, не сможем.
Технологическими вопросами на предприятии занимается мой муж – Александр Боровой. Несколько лет назад он всерьез заинтересовался «прямым посевом». Он внимательно изучал «ноу-тилл». За опытом ездил в соседние регионы – в хозяйства Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской, Саратовской и Самарской областей. Даже побывал в Аргентине. И в итоге решили внедрить технологию у себя. Сначала засеяли часть земли, а в прошлом году перешли полностью на «прямой посев», так как эта технология не терпит частичного подхода.
– Переживания были: получится не получится, будет ли урожай?
– Конечно, сильно рисковали. Нам многие говорили, что мы занимаемся ерундой, что можем потерять все хозяйство. Риск состоит в том, что по классической технологии землю перед посевом обрабатывают – пашут, культивируют. А при прямом посеве поле засевается прямо в стерню. При традиционном подходе можно упустить некоторые сроки проведения работ, а при этой нет. Ведь любой сорняк, не уничтоженный вовремя, может повлиять на урожайность. Надо правильно подобрать гербициды, ядохимикаты.
Конечно, затраты при переводе всего хозяйства на прямой посев были большими. Мы приобрели специальную технику – сеялки, посевной комплекс, трактор. Конечно, пришлось брать кредиты.
Апрель и май прошлого года заставили нас сильно понервничать. Тогда стояла жара. Но время уборки показало, что наши переживания были напрасными. Мы получили самый высокий урожай в районе: ячменя – 19 ц с гектара, овса – 17. И подсолнечник уродился несмотря на жару – 7-8 ц в круг. Для наших мест это очень хороший результат. В прошлом году мы ввели новую культуру – лен, который также хорошо отозвался на технологию прямого посева.
Новые методы работы сказались не только на показателях урожая. Нам удалось снизить затраты на производство зерновых, увеличилась производительность труда.
– Все ли задуманное удалось?
– Ошибки были. Но мы их тщательно проанализировали и уже в этом году их почти не допускали. За счет технологии «ноу-тилл», которая позволяет использовать землю каждый год, не применяя пары, удалось увеличить посевную площадь на 2 тысячи гектаров. А чтобы почва не истощалась, вносим в землю удобрения. И на сегодняшний день я уверена, что в нашей засушливой зоне с песчаными почвами технология «прямого посева» – это единственный выход для получения неплохого урожая зерновых.
– Какого урожая ждете в этом году?
– В этом году мы увеличили посевы льна и зерновой группы, подсолнечника. Впервые посеяли сафлор на площади в 200 га. Всходы хорошие, надеемся, что и урожай будет таким же. Хотя и в этом году страхов тоже было немало. Озимые плохо перенесли сухую осень. Видя такую ситуацию, мы оставили побольше семян овса, ячменя, сорго. Понимали, что, если озимые из-за засухи погорят, придется чем-то восполнять. Но в итоге из 5 тысяч гектаров у нас осталось 3700 га неплохих озимых, которые засеивались по технологии «ноу-тилл». Весной всходы подкормили селитрой, азотом и другими удобрениями. Дожди тоже помогли. Надеемся, что урожай озимых будет хорошим.
Вообще, весенние дожди способствовали добрым всходам по всем культурам. Несмотря на жару при «прямом посеве» влагу на поверхности почвы удерживает мульча. Это один из плюсов технологии.
Риск для благой цели
– Ваше хозяйство не первый раз рискует для того, чтобы вырваться в лидеры?
– Мы не рискуем понапрасну. Каждый шаг – это хорошо выработанный план. Так было с самого начала существования ОАО «Раздолье». Хозяйство образовалось 13 лет на остатках местного колхоза. Сначала у нас было чуть больше 2 тысяч гектаров пашни. В «наследство» достались груда металлолома, долги и не очень трудоспособный коллектив. Из этого пришлось лепить, другого слова не подберешь, хозяйство. Я двадцать лет проработала в колхозе, уезжать с мужем мы не хотели из родных мест. Приложили немало сил, чтобы уговорить людей остаться на предприятии, договориться с кредиторами. Не дала зарезать ни одной головы скота. Потом рискнула взять кредит в банке – 2,5 миллиона рублей. Ставку сделала на подсолнечник. И… все получилось! Потихоньку начали работать, отдавать долги и не задерживать заработную плату.
Тогда еще сеяли по классическим технологиям. Но я много уделяла внимания качеству проводимых работ. Сама смотрела, как культивируют, как сеют. Контролировала каждый шаг. Бывало, садилась на конец поля, а бригадира сажала на другой и заставляла механизаторов сеять. Только такой жесткий контроль привел к положительному результату.
Постепенно прирастали землей. Когда хозяйство достигло 10 тысяч гектаров, к работе на предприятии подключился мой муж. Одной уже было тяжело справляться. И сейчас у нас разделение полномочий. Он отвечает за технологии, я – за финансы и оргвопросы.
Коровы, как соцподдержка
– Вы сказали, что в тяжелые времена не отдали порезать ни одну голову скота. «Раздолье» занимается и животноводством?
– У нас есть триста с лишним голов КРС – молочного и мясного. Честно говоря, это больше похоже на социальную поддержку работников. В животноводстве занято 15 человек. Работаем без большой прибыли. И если сейчас ликвидировать стадо, то другой работы эти люди просто не найдут. А у них семьи, дети. У меня рука не поднимается пустить коров под нож.
Почему работаем без прибыли? Если со сбытом молока проблем нет, то вот мясо девать некуда. Оно почему-то никому не нужно. У нас поблизости нет ни одного мясоперерабатывающего предприятия. А частник-перекупщик приобретает за копейки всего 3-5 голов. И получается, что коров держим для себя. Проблему сбыта надо решать на уровне региона, государства. Нужны планы, квоты для некрупных производителей. Я вхожу в АККОР, Аграрный союз. И мы на заседаниях часто поднимаем подобные вопросы. Но пока решения нет.
– А со сбытом зерна, подсолнечника есть проблемы?
– Мы активно работаем с нашим элеватором в Лапшинском сельском поселении. Каждый сельхозпроизводитель рискует независимо от того, в каких условиях и по каким технологиям работает. Никто не знает, как сложится цена на будущий урожай. Прошлый год был неплохим. На фоне экономических санкций цена на продукцию подросла, а соответственно и прибыль. Понятно, что из-за роста доллара и евро выросла стоимость гербицидов, удобрений, средств защиты растений. Ведь в России их не производят должного качества. Но, тем не менее, мы смогли обновить технику и обойтись без большого объема кредитных средств. К тому же помогла компенсация от государства на приобретение удобрений. Но возникает резонный вопрос, почему у нас не делают эту химию? Тогда бы и цена была адекватная. Мы только рады использовать все отечественное в производстве.
Дмитрий Крапивин
Фото автора
DNG