Немец по крови и русский в душе

Первое возвращение немцев в места своего прежнего проживания началось в 1963 году с приходом в правительство СССР Никиты Сергеевича Хрущева. Вторая волна переселения началась после распада Советского Союза, когда в государствах, еще вчера называвшихся братскими республиками, стали преследовать тех, кто не относился к коренному населению. Многие, в том числе и немцы, сосланные в 1941 году в Казахстан, Киргизию, другие места, были вынуждены в короткое время бежать… Но куда?

Тогда, в 1991 году, правительства России и Германии начали реализацию совместного проекта на территории бывших немецких поселений в Камышинском районе. На какой же стадии сегодня, спустя 20 лет, оказалось осуществление этого проекта, позволявшего бесплатно получить жилье, вернуться в места, обжитые поколениями колонистов, желающих спастись от оскорблений, грабежей и поджогов сотен немецких семей из южных республик?

Человеком, согласившимся удовлетворить мое любопытство, стал Теодор Аркадьевич Мейрис из поселка Галка Камышинского района. Ведь ему 20 лет назад пришлось с семьей переезжать из Киргизии, жить в вагончике, начинать, что называется с нуля. Именно он, получивший два высших образования, имевший колоссальный опыт в строительной сфере, возглавлявший десятки лет ПМК, Управление «Союзводоавтоматика», Минплодоовощхоз, входил в наблюдательный совет по контролю за выполнением проекта и даже сам планировал и руководил строительством в поселке Галка.

Земля хлебопашцев

Любуясь из окна старенькой «Волги» на зимние пейзажи студеного января, едем на самый север Камышинского района: туда, где среди балок водораздела начинается речка Иловля, в село Водно-Буерачное. За рулем сын Теодора Аркадьевича Валерий.

– Это были самые светлые годы моей жизни, – рассказывает Теодор Аркадьевич. – Как многие немцы, я долгие годы жил мечтой вернуться в места, где жили наши предки. В места, где каждый метр земли, каждый камешек помнит руки хлебопашцев, мастеровых, строителей из немецких поселений. Еще стоят постройки с тех далеких 1765-1767 годов, когда появились первые немецкие поселения на Волге. Многие жители и сейчас помнят прежние названия сел: Верхняя Грязнуха называлась Крафт, Верхняя Добринка – Дрейшпиц, Усть-Куланинка – Галка, Водно-Буерачное – Штефан, Щербатовка – Мильберг, Будковка – Шваб…

Въезжаем по расчищенной от снега дороге в село Водно-Буерачное, а в голосе моего гида появляются нотки обиды.

– Вот эти дома строились по программе обустройства в 90-х годах, – продолжает рассказ Теодор Аркадьевич, показывая на одноэтажные двухквартирные дома из белого кирпича. – Почти половина из того, что планировалось, не построено…

Подъезжаем к дому, возле которого двое мужчин лопатами расчищают от снега вход в калитку и воротам. Хозяин, улыбаясь, приглашает в дом. Его зовут Иван Петрович Белевич, 53 года, его жену – Елена Рейновна.

– Мы первый день как вселяемся в дом, – рассказывает Иван Петрович, показывая на пустые просторные комнаты. – Жили в Караганде. Приехали сюда к родственникам жены. Понравилось. Продали дом, квартиру, машину и переехали вместе с сыном, снохой и двумя их детьми. Будем работать со свояком на бахчах. Я ведь механизатор. Приходите в гости, когда наведем порядок.

– Обязательно, – отвечает Теодор Аркадьевич и добавляет: – Вот видите, сюда и сейчас едут семьи, в которых течет кровь тех, первых переселенцев. «Зер гуд»!

В следующем доме, куда мы зашли, живут супруги Владимир Андреевич Гаургов и Ольга Александровна.

– Наша фамилия по-немецки звучит «Гаургоф», с окончанием при оформлении много проблем, – рассказывает Владимир Андреевич. – Мы переехали в 1993 году с двумя детьми в числе первых 48 семей из Киргизии. О том, как к нам стали относиться после распада Советского Союза, вспоминать не хочется. Первые годы жили в вагончике в Будковке, Щербаковке. В 1996 году вселились в дома в Буерачном, их строил «Камышинпромжилстрой». Сразу в домах был газ, все удобства. Но из окон страшно дуло. Заменили на пластиковые. Пришлось самим строить хозпостройки во дворе да повозиться с трещинами пристройки-веранды. Первое время работал в животноводстве, таксовал, сейчас водитель школьного автобуса. Жена пенсионер. С нами дочь Елена и ее трехлетний сын Роман. Во дворе, как и все, выращиваем все необходимое для жизни. Сыну 33 года, живет с семьей на другом конце села, летом работает на «Беларуси» на культивации бахчей. В Германии живут два моих брата и две сестры. Они из Киргизии. В 1994 году сразу уехали за границу. Я был в гостях. Вроде живут неплохо, но там своих заморочек хватает.

Соседа Владимира Андреевича, главу Водно-Буерачного сельского поселения, Ивана Владимировича Куленкова нашли на расчистке катка в центре села.

– Это село раньше называлось Штефан. Здесь построено 60 домов по программе расселения немцев, иммигрировавших с юга страны. Дома отличные, стены метровой толщины! Все заселены, приватизированы. Я, кстати, сам – наполовину немец. Дом купил у семьи Гейер, они уехали в Германию. Были, конечно, проблемы с работой. Но после того как наладили стопроцентную реализацию арбузов, желание уезжать у жителей села пропало. Приглашаю в марте на кубок главы нашей администрации по хоккею, посмотрите на наших спортивных звезд.

На прощание жмем руки, Теодор Аркадьевич говорит традиционное «зер гуд!» и мы отправляемся в село Верхняя Куланинка.

10 фермерских хозяйств

– Сейчас вы узнаете, какой великолепный проект «10 фермерских хозяйств» был задуман в этом селе, – опять с нотками огорчения показывает ряд коттеджей-красавцев Теодор Аркадьевич, – и как бездарно остановлен.

Нас с удовольствием приглашает хозяин одного из особняков, напоминающих те, в которых жили члены правительства в 40-50 годы в Подмосковье. Хозяин дома, очень похожий на поэта Евгения Евтушенко, охотно рассказывает о себе. Александр Федорович Фауст – глава крестьянско-фермерского хозяйства. Работал раньше агрономом в совхозе «Буерачный». Живет вместе с супругой Валентиной Леонидовной.

– Это была простая, как все гениальное, задумка по программе обустройства немцев – построить все необходимое для 10 фермерских хозяйств. Главное – работай, а не бегай по кабинетам и банкам. А уж, что- что, а работать немцы умеют, доказывать никому не надо. По задумке каждый фермер должен был заниматься своей специализацией: восемь – держать молочное стадо, двое – откармливать животных. Для этого необходимо было построить 10 жилых домов, таких родовых гнезд, где бы могли жить родственники одной большой семьей, и помещения для стойлового содержания скота, техобслуживания, ремонта техники. Но в итоге денег хватило только на постройку домов и нескольких коровников, остальное, как нам объяснили, «съела» инфляция. Сейчас на улице Фермеров в верхнем поселке живут Владимир Фрицлер, Юрий Ган, Анатолий Костромин, Наталья Исаева, Александр Миллер, Надежда Миллер, Виктор Штрикер, Антон Шмальц, Александр Эйрих, ну и ваш покорный слуга. Кстати, Фрицлер и Эйрих вернулись из Германии. Дома пригодились. Только они двое из десяти крепко стоят на ногах. Владимир Фрицлер занимается КРС, а Александр Эйрих выращивает саженцы. Они работают именно в том направлении, которое и предполагалось проектом. А могли бы и все…

Три вершины

Извинившись за неожиданный визит, после привычного «зер гуд», едем в село Верхняя Добринка, некогда называвшееся Дрейшпиц (что переводится как «Три вершины»). Хозяин одного из домов, построенных по программе переселения в северо-западной части села, называемой у местных «ФРГ», Александр Викторович Гильденберг, бережно прижимая к груди внучку Свету, радушно приглашает в дом, рассказывает о своем житье-бытье:

– В доме главные – мы с женой Татьяной Викторовной. С нами живут сын Юрий с дочкой, мать жены и наша дочь Кристина. Переехали семьей в 1992 году из Казахстана. Сначала жили в Щербаковке в вагончиках. В 1997 году переселились в дом в Добринке. Не было дороги, газа, сараев, заборов, только горы мусора. Газ проводили за свой счет. Немецкая сторона оплачивала строительство с расчетом, что 70% будут жить немцы, а 30% – местные жители. Сейчас в этих 40 спасительных домах со всеми удобствами живут процентов 50 чисто немецких и смешанных семей. Но в Германию тоже уехало очень много семей. Там живут мои двоюродные сестры, братья. Приглашали переселиться. Но нам и тут хорошо! Летом в поле, зимой во дворе с хозяйством. У нас девять коров, четыре лошади, немного овец. Думали, с этого года заняться фермерством. Проблем с арендой земли нет. Не так давно вернулась из Германии семья Зингер. Тяжело там привыкать немолодому человеку.

Пока едем в поселок Галка, Теодор Аркадьевич рассказывает о других селах, куда нам из-за нехватки времени и снежных заносов не попасть. И опять в голосе все те же нотки грусти…

– В Щербаковке построено 20 домов, но место выбрано очень неудачно, на продуваемом всеми ветрами берегу. В Усть-Грязнухе место хорошее, но во время половодья погреба заливает водою. Домов построено всего 60, а по проекту было 100. Через правительство Германии добился там денег на строительство очистных сооружений в 1998 году. Но через полгода все уникальное и дорогое оборудование растащили на металлолом. Мне никак не понять образ мышления тех людей, которые превращаются в вандалов, грабителей, если не видят рядом полицейского, охранника.

С особой болью, со слезами на глазах – то ли от мороза, то ли от печали – рассказывает историю нашего времени 82-летний, повидавший на своем веку немало, немец по крови и русский в душе, россиянин Теодор Аркадьевич. Он хотел превратить некогда заброшенный, умирающий поселочек Галка в рай на земле.

– Слезы наворачиваются, когда вижу, во что превратилась моя мечта. В поселке Галка построили всего 20 из задуманных по проекту 165 домов. Дома отличные, с водопроводом, газом, телефоном. В 15 живут две немецкие семьи Ганн и Мейрис, в остальных – смешанные семьи.

К сожалению, в конце 90-х правительство России не выполнило своих обязательств по реализации проекта обустройства немцев Поволжья. Деревообрабатывающий цех разобран! Пекарня, мельница, колбасный цех стоят! Очистные, с уникальной биологической очисткой, разворованы! По причине воровства прекращена переработка рыбы! Закрыты школа, центр немецкой культуры с музыкальным классом, библиотекой и классом изучения немецкого языка. Да если бы тогда нам отдали деньги, разве то, что вы сегодня увидели, произошло? Не было б ни проблем с трудоустройством и демографией. Да к нам из Германии бы стояла очередь, чтобы переселиться! Сегодня я живу надеждой, ожидая выполнения решения суда о возврате денежных средств. И испытываю стыд за неоправданные надежды многих и многих немцев Поволжья каждый день… Мне уже немало лет, и хочется увидеть воплощение своей мечты!

И все же Теодор Аркадьевич именно Россию считает своей настоящей Родиной. И верит в нее, несмотря ни на что.

Андрей КУТЫГА